Одной из серьезных причин расколов и упадка Союза Русского Народа и черносотенного движения в целом также были и козни высших сановников и бюрократии в целом. Большинство царской бюрократии было духовно близко к либералам и охранители-черносотенцы, как считали чиновники, представляли собой некий пережиток прошлого, компрометировали власть в глазах «передовой» и «культурной» общественности. В свою очередь и члены Союза Русского Народа отвечали либерально настроенным чиновникам взаимностью, требуя от них либо публичного исповедания своего монархического мировоззрения, либо ухода в отставку. Черносотенцы неоднократно подчеркивали, что критика таких сановников не только не является преступлением, но, напротив, есть прямая обязанность истинных монархистов, которые должны питать безграничную преданность и быть верноподданными только Царя, но отнюдь не Его министров.

Членов Союза Русского Народа раздражали колебания в политике правительства, напоминавшей, по меткому замечанию одного из монархистов, шатания пьяного от левой к правой стене и наоборот. Это давало союзником все основания полагать, что само правительство как бы колеблется в решении вопроса о существующем строе. А потому, считали черносотенцы, необходима замена личного состава правительства лицами убежденными и прямо стоящими за Самодержавие.

Таким образом, Союз Русского Народа отнюдь не был правительственной партией, а представлял собой правую оппозицию колеблющемуся правительству. Поэтому неудивительно, что правительство в свою очередь взяло курс на провоцирование внутренних неурядиц в черносотенном движении. Власти налагали денежные штрафы на монархические издания, запрещали собрания, угрожали судебным преследованием, одновременно с этим, приближая к себе готовых к компромиссам лидеров, выборочно выдавая денежные субсидии. К сожалению, активно проводил подобную политику такой талантливый государственный деятель и русский патриот как Петр Аркадьевич Столыпин. По утверждению одного из лидеров Союза Русского Народа Н.Е.Маркова Столыпин «всячески через своих подчиненных поддерживал рознь в союзе». В конечном счете, Политика Столыпина в отношении Черной Сотни привела к тому, что Союз Русского Народа из мощного многочисленного Союза превратился в конгломерат организаций, лидеры которых подозревали друг друга в тайных кознях и постоянно враждовали. Один из ближайших сподвижников Столыпина Одесский градоначальник Иван Николаевич Толмачев писал по этому поводу в 1911 году: «Меня угнетает мысль о полном развале правых. Столыпин достиг своего, плоды его политики мы пожинаем теперь; все ополчились друг на друга».

Впрочем, действия Столыпина в отношении Черной Сотни можно понять. Возможно он и хотел бы опереться на Союз Русского Народа, но деятельность некоторых активистов Союза его пугала своей неконструктивностью. Но чиновничество в целом, особенно его высшие слои, откровенно деградировало в духовно-нравственном отношении, предавая принципы Самодержавия и Православия. Но в тоже время, зная о покровительстве Союзу со стороны Царя, либеральное чиновничество оказывалось в сложном положении: с одной стороны оно не хотело поддерживать Союз и всячески чинило преграды в его деятельности; с другой — не могло открыто заявить о своей враждебности к нему. Отсюда возникала постоянная половинчатость, недоброжелательство градоначальников, губернаторов, министров и т.д. Понятно, что такое отношение представителей власти к православным русским патриотам деморализующе действовало на рядовых членов Союза Русского Народа. И давление это нарастало вплоть до роковых событий 1917 года.