«Надо сделать всё возможное, чтобы народ, общество поверили в справедливость нашего суда, убедились, что суд – это центр их защиты от произвола, несправедливости».
	В.В. Путин

 

От редакции. В статье удалены фамилии людей (людей?) причастных к компании травли Баранюка, так как то, что происходит, — это система. Система беззакония, и наличие тут тех или иных фамилий — не принципиально.

В российском информационно — публицистическом журнале «Оппонент» за январь 2007 года меня не оставила равнодушным статья политического директора «Русского правозащитного бюро» Дмитрия Терехова под названием «Неправый суд разбоя злее…». И если бы не приведённые в статье копии документов по сути произошедшего с предпринимателем А.Н.Лыжиным из города Первоуральска, то, честное слово, не поверил бы повествованию. И совершенно справедливо возмущается автор, назвав дело Лыжина «беспрецедентным по наглости и цинизму… и отчасти политическим, касающимся безопасности всего государства». Ведь, действительно, одним из важных аргументов разрушительных сил, которые только и мечтают свергнуть нынешнюю власть в России является, в том числе и утверждение о тотальной коррумпированности судебной системы в России. И все суды, которые по тем или иным причинам штампуют неправосудные приговоры во всех краях и весях бескрайней нашей страны, независимо от того, какое дело рассматривают (кражу сигарет, тривиальный хозяйственный спор или убийство заместителя председателя Центробанка), объективно работают на победу «оранжевой» нечисти, подрывая авторитет власти в целом в народе. Поэтому и оценивать их деяния в нынешнее тяжёлое время нужно по особым канонам: как подрыв политической власти в стране, и никак иначе.

В этом с Дмитртием Тереховым стоит согласиться безоговорочно.

Я достаточно долго находился под впечатлением статьи Терехова, пока моё состояние «не перешибла» иная история, поведанная из Марий Эл. В рассказанное я просто отказывался верить. Если это соответствует действительности, то, извините, это уже какой-то заговор с целью окончательно дискредитировать всю властную систему российского государства. Кто-то сознательно создаёт и насаждает «стройную» систему беззакония. Такое впечатление, что из-за кулис готовятся нанести серьёзный удар по престижу Путина, который пытается сделать всё возможное, чтобы народ и общество, наконец-то поверили в справедливость нашего суда. Я не мог пройти мимо этой истории и решился выехать в Марий Эл, хотя мои коллеги из российского телевидения, ранее бывавшие там, предупредили, что это далеко не безопасно, назвав республику «краем непуганых бандитов», где ведётся настоящая охота на журналистов.

Йошкар-Ола встретила меня пыльными «дырявыми» дорогами, по которым непонятно на каком транспорте можно передвигаться. Вдоль улиц торчали пни свежеспиленных деревьев. Город напоминал лесную делянку, где отменно потрудилась бригада лесорубов, как минимум – ударников «коммунистического труда». Подобных запущенных городов я давно не встречал. Сложилось впечатление, что город готовится к эвакуации, и поэтому никому нет дела до порядка. Угрюмые лица горожан навивали тоску и сожаление.

С Андреем Баранюком, инвалидом первой группы, о котором пойдёт речь, я встретился, когда его только привезли из больницы. При виде меня он попытался встать, но без помощи ему это сделать не удалось. Мы познакомились теперь уже поближе, и я попросил его подробно рассказать о всём произошедшем с ним.

До февраля 2005 года Андрей Баранюк работал директором муниципального рынка, был на хорошем счету у мэра и руководства городской администрации. При смене городского руководства новый мэр предложил Баранюку добровольно, без всяких причин, оставить место директора, на что тот ответил категоричным отказом. Тогда на рынок грянули проверки, впрочем, которых Баранюк не опасался — проверяющие и ранее почти жили на рынке и никогда по результатам работы не могли предъявить претензий к МУП «Рынок» и его директору. Параллельно началось морально – психологическое давление, не оставили в покое его семью. Уже находясь в больнице, он узнал, что из Москвы прибыла «замена» — бывший полковник-милиционер, а вскоре и он сам пожаловал в палату с возмущениями, почему до сих пор для него не очищено обещанное место. Баранюка всё-таки уволили. Без всяких оснований, в одностороннем порядке разорвав контракт без виновных обстоятельств со стороны уже бывшего директора, но с выплатой ему компенсации в размере свыше 100 тыс. рублей. Работодатель — в лице председателя комитета по управления муниципальным имуществом администрации города Йошкар-Олы Ольга Колесниковой, в письменной форме сообщил органам МВД, что никаких претензий к Баранюку, как бывшему директора рынка не имеется. В это же время, мэр Йошкар-Олы Олег Войнов в интервью городской газете высказывакется, что Баранюк уволен в связи с тем, что правоохранительные органы будто бы обнаружили в действиях директора какие-то нарушения. Естественно, Баранюк заявил, что не собирается сдаваться и обратился в суд в связи с его увольнением, но… Через несколько дней при загадочных обстоятельствах Андрей Александрович попадает в автомобильную аварию, в которой погибает водитель, а он с переломанным позвоночником надолго оказался на больничной койке.

Уголовное дело в отношении Баранюка, как и предполагалось по тону в интервью мэра городской газете, появилось. Состояние тяжело больного Баранюка ещё долго не позволяло ему принимать участие в следствие, пока не появилось заключение бюро судебно-медицинской экспертизы Марий Эл. Комиссия экспертов республики заключила, что при таком состоянии здоровья Баранюк может участвовать в следствии, и даже при определённых условиях содержаться в следственном изоляторе. Как выяснилось, судебные эксперты вообще не осматривали больного и не видели его в глаза, а часть медицинских документов и рентгеновских снимков в это время находилась в палате Баранюка (это к тому, что эксперты Марий Эл утверждают, что они могут проводить экспертизу без осмотра больного по одним документам, с чем так до сих пор и не согласился один из ведущих судебно-медицинских экспертов России). Вот так, оказывается инвалида первой группы, неспособного самостоятельного передвигаться и обслуживать себя без посторонней помощи, перенёсшего два инфаркта и имеющего сахарный диабет, можно содержать в следственном изоляторе. А к чему, спрашивается, такая поспешность, да и ещё в полной тайне от больного и его родственников? Неужели тяжело больной Баранюк представлял для общества такую опасность, что его следовало срочно изолировать?

Проведя в больнице более года, так и не достигнув положительного результата после пяти перенесённых операций, когда возле палаты постоянно крутились оперативники, пытавшиеся «договориться» с медиками, Баранюк попросил у следователя МВД Тамары Дюжиловой разрешение на выезд в Казань для восстановительного лечения. Получив официальное разрешение, Баранюк в конечном итоге, был насильно вывезен марийскими СОБРовцами из лечебного учреждения Казани и доставлен обратно в Марий Эл. На носилках его доставили в суд для рассмотрения вопроса об изменении меры пресечения. Судья, увидев состояние больного, которого на руках таскали по суду, отказался рассматривать заявление МВД. На следующий день опять на носилках под охраной Баранюка привезли в суд, но другой судья вообще не нашёл каких-либо оснований для изменения меры пресечения больному человеку, неспособного не то что передвигаться, но и в туалет сходить без посторонней помощи. Да и сами милиционеры, носившие Баранюка по суду, понимая всё, украдкой крутили пальцем у виска. А тут ещё один из сотрудников прокуратуры не выдержал и выговорил милиционерам в коридоре суда, что «не дай Бог, если кто такое увидит, тем более попадёт в СМИ».

На правый суд милиционеры носили Баранюка на руках.

С августа 2006 года Баранюка начали судить. Обвинили бывшего директора в совершении преступления по ст. 201 ч.1, ст. 160 ч.3 УК РФ — по трём эпизодам: злоупотребление должностными полномочиями при несогласовании должностного оклада и других выплат за период с 10 апреля 2000 г. по 31 декабря 2004 г, приобретение рынком легковой машины для нужд предприятия и необоснованная покупка для МУП «Рынок» информационно — аналитической информации.

Восемь месяцев продолжался суд, когда больного Баранюка доставляли в суд и из суда машиной скорой помощи, когда одно из заседаний закончилось больничной палатой более чем на месяц. Даже когда неспособный самостоятельно передвигаться Баранюк, упал на ступеньках суда и сломал ногу, суд не отреагировал на его заявление.

Я не преследую цель в чём-то выгородить Андрея Баранюка, но завтра в такой ситуации может оказаться любой из нас. Становится страшно, когда начинаешь понимать – граждане России не застрахованы от любого произвола, тем более страшно, когда это касается правоохранительных органов и правосудия. Система, призванная охранять и защищать нас от произвола и беззакония на наших глазах постепенно становится каким-то органом расправы, и если общественность вовремя не поднимет голос в собственную защиту, то завтра уже будет поздно. Я только кратко обрисовал общую картину, детали которой значительно серьёзнее, поэтому я лучше приведу нашу беседу с Андреем Баранюком.

— Андрей Александрович, всё-таки непонятно, увольняя вас с работы, неужели невозможно было попытаться с вами договориться по-хорошему?

– Нет. Если бы я был в чём-то виноват, то это была бы совершенно другая ситуация. А так, с какой стати я должен оставлять место ради какого-то отставного милиционера из Москвы? Причина его назначения директором рынка путём выдавливания меня с работы, мне, например, ясна. Сразу после его приезда в Йошкар-Олу в СМИ была распространена информации о том, что будто бы он является каким-то родственником [должность — cenzored] генералу МВД [ФИО — cenzored]. Конечно, в этом можно сомневаться, СМИ – всё-таки не совсем надёжный источник информации. Но вот другое – почему сразу по приезду в Марий Эл этот человек ездил на работу на служебной машине МВД – коричневого цвета марки «Вольво», а за рулём находился сотрудник милиции? Что за люди в камуфляже с автоматами охраняли кабинет директора рынка? У меня никогда не было никакой охраны, а на работу я ездил исключительно на собственном автомобиле без водителя. И почему позже служебная машина рынка частенько стояла возле приёмной МВД, каким образом зять министра оказался на рынке в качестве юриста? Другой факт – мой приятель, полковник из военной контрразведки, предупреждал меня лично и через знакомых, что министр [Фам. — cenzored], зная наши товарищеские отношения, просит его дать на меня «компромат».

Я сразу понял, зачем сюда приехал отставной милиционер из Москвы. По его намёкам ещё в больнице я предположил, что он будет «гробить» предприятие, чтобы всё распродать и освободить место в центре города. При нём ни одного гвоздя не вбили на рынке, а рабочие сами рассказывают, где и как они «работают». Городское собрание рассматривало вопрос о критической ситуации рынка и что дальше с ним делать при нынешнем директоре – бывшем милиционере. Я делал заявления в правоохранительные органы для проверки многих фактов, но разве правду ответят при таких связях нового директора? Многие уверены, что в ближайшее время городского рынка не станет, несмотря на озабоченность состоянием рынков страны лично Президентом Путиным.

— Вы увязываете аварию, в которую вы попали, с вашим увольнением?

– Я только помню два хлопка. Потом я уже узнал, что на «джипе» оказались порваны покрышки колёс по правой стороне. Трасса была свободной, темное время суток, мы от поста ГИБДД отъехали метров 400, не более. Не знаю, насколько достоверно, но утверждают, что в этот день меня сопровождала «наружка». Позже вместо погибшего водителя – моего приятеля, следователи пытались «усадить» за руль именно меня, чтобы, как я понимаю, возбудить ещё одно уголовное дело на меня. Не получилось, но возбудили уголовное дело в отношении моего товарища, который занимался оформлением документов для получения страховки, которую, кстати, я до сих пор почему-то не могу получить в страховой компании «НАСТА». А деньги мне нужны на лечение и операцию.

Мне рассказывали, что после аварии милиционеры позвонили моему товарищу, чтобы он приехал на место аварии, так как будто бы было какое-то указание «не обнаружить» меня и оставить в холодном ручье, в который меня выбросило из машины. А в больнице мне сделали снимок вообще совершенно не в том месте, где был перелом, и лишь когда мои приятели привезли нейрохирурга из республиканской больницы, только тогда он сразу установил, что у меня вовсе «не ушиб» позвоночника, а перелом. После этого нейрохирург перевёз меня в своё отделение, чем крайне были недовольны высокие лица из МВД. Я сам был свидетелем разговора врача по телефону, когда он находился в моей палате и ответил: «Я же клятву Гиппократа давал…».

— А что получилось с медицинской экспертизой?

– Да я вообще ничего о ней не знал, случайно стало известно. Непонятно, как они делали заключение, ни разу меня не видя в глаза, тем более часть медицинских документов и снимков находилось у меня в палате. Поэтому они и написали — «ушиб позвоночника», а не перелом. Насколько стало известно, одного из членов комиссии вообще не было на самом деле, другой отказался подписывать, понимая абсурдность заключения. Другой из членов комиссии, как утверждают определённые источники, вообще не был сертифицирован на то время. Тем более, заключение, как они говорят, делали лишь по документам, совершенно не учитывая другие серьёзные заболевания и общее состояние моего здоровья. Разве могут так поступать люди, которым мы доверяем свою жизнь и здоровье? Я вижу в этом заказ, ведь эти эксперты написали, что меня можно даже в изоляторе содержать, хотя я не в состоянии даже на другой бок перевернуться и рядом со мной постоянно находилась жена.

Более года на больничной койке.

После этого я вынужден был обратиться к главному судмедэксперту России, который констатировал, что нельзя делать экспертизу без осмотра больного и в составе комиссии должны находиться врачи – эксперты по всем имеющимся у меня заболеваниям. А реально, даже по имеющимся у него моим медицинским документам, он рекомендовал оперативное медицинское вмешательство, т.е. срочно пройти квалифицированное обследование и немедленно делать операцию, иначе начнутся необратимые процессы в организме и я на всю жизнь останусь калекой. Он настоятельно рекомендовал мне приехать в Москву для обследования, даже место в больнице было подготовлено, но из Марий Эл меня так и не отпустили. А как только стало известно о таком мнении главного судмедэксперта России, то ему стали звонить высокопоставленные лица из республики и спрашивать, сколько я ему заплатил. Профессор крайне был возмущён такими звонками и для второй экспертизы дополнительно привлёк специалистов Российского государственного медицинского института, которые подтвердили всю тяжесть моего состояния и необходимость срочного лечения, которое невозможно получить в Марий Эл. Но здесь плевали на профессоров из Москвы, мне даже в Марий Эл в повторной экспертизе отказали, как я полагаю, боясь разоблачения сговора и фальсификации. В результате, я уже два года у марийских экспертов так и числюсь с «ушибом позвоночника» и возможностью содержаться в изоляторе, меня так и осудили по этой экспертизе.

— А реально?

– Реально я испытываю нестерпимые боли, поэтому на все суды я приезжал после того, как мне делали обезболивающие инъекции, иначе я бы не выдержал восемь месяцев судов. Причём я неоднократно делал заявление судье (фам. – cenzored), что после обезболивающих средств я не в состоянии полноценно и объективно воспринимать происходящее, отвечать на вопросы и сам задавать вопросы. Лечащие врачи, в том числе врачи скорой помощи неоднократно свидетельствовали в суде о моём тяжёлом состоянии и невозможности принимать участие в судебном заседании в таком состоянии, и они снимали с себя ответственность за состояние моего здоровья в связи с тем, что делал судья и гособвинитель [фам — cenzored]. Чуть ли не каждое судебное заседание заканчивалось вызовом скорой помощью, а когда гособвинитель [фам — cenzored], зная моё состояние, как я полагаю, специально стал вести себя грубо, целенаправленно пытаясь вывести меня из психологического равновесия, лицемерно улыбался, когда ему это удавалось. После одного такого эпизода я был срочно госпитализирован и провёл в больнице более месяца. Но судья (фам. – cenzored) настаивал на продолжении заседания суда прямо в больнице, что не позволили врачи. В больнице меня осмотрела профессор Пельмутер из Нижнего Новгорода и была поражена, как я всё это переношу, рекомендуя мне немедленно выехать для оперативного медицинского вмешательства в Нижний Новгород, но меня никогда туда бы не выпустили. Судья (фам. – cenzored) почему-то очень спешил и очень нервничал, когда по состоянию моего здоровья суд переносился на другое время.

Я также делал заявления судье (фам. – cenzored), что не в силах сидеть в суде более 30 минут, тем более я не в состоянии контролировать свои физиологические функции, отчего ещё больше переживаю и уже думаю только об одном – как выдержать боли до конца заседания и не опозориться перед народом. Но судья не обращал на это внимание, постоянно увеличивая время судебных заседаний до нескольких часов, а затем уже даже и после обеденного перерыва. Когда я сломал ногу на ступеньках суда и по этому поводу сделал заявление, судья вообще никак не отреагировал на моё заявление. Не подумайте, что я всё выдумываю, я каждое слово могу документально подтвердить. У меня сложилось стойкое мнение, что таким обращением со мной, как с инвалидом и тяжело больным человеком, они пытались довести дело до летального исхода, надеясь, что мой организм не выдержит таких нагрузок, а попросту — издевательств.

— Сколько времени пришлось вам провести в больницах?

– В общей сложности — более года. И когда меня выписали из больницы после несколько перенесённых операций, я попросил разрешение у следователя МВД выехать в Казань на лечение, чтобы хоть как-то восстановиться после сложных перенесённых операций. Мне дали официальное разрешение, а через некоторое время приехали СОБРовцы и прямо из больничной палаты насильно увезли меня в Марий Эл. Так как я очень плохо себя чувствовал, то следователь МВД Т.Дюжилова разрешила моей жене в этот день забрать меня. Жена привезла меня в офис представительства Министерства иностранных дел Республики Абхазия в Марий Эл (Баранюк, как выяснилось, является представителем МИД Абхазии в Марий Эл – ред.). Оставив меня в комнате отдыха представительства, жена поехала за лекарствами и врачом, но в это время опять приехали СОБРовцы и выломали дверь представительства. Ворвались, в грубой форме забрали меня из постели и повезли в суд для изменения мне меры пресечения. Вернувшаяся жена всё это успела снять на камеру. Потом к ней подошла следователь Т.Дюжилова и просила не поднимать шум по поводу сломанной СОБРовцами двери представительства, предлагала даже заплатить деньги. В суд меня доставили на носилках, но, видя моё состояние, судья отказался рассматривать заявление МВД. На следующий день меня опять на носилках под усиленной охраной повезли в суд, но уже другой судья отказал в удовлетворении заявления МВД по изменению мне меры пресечения, не найдя никаких оснований и доводов в заявлении милиционеров. А в это время к суду уже подогнали тюремную машину. Один из сотрудников прокуратуры в суде даже возмущался таким бесчеловечным отношением.

– А зачем вам пытались изменить меру пресечения и «закрыть», вы могли куда-то убежать или давали для этого повод?

– Бежать мне было некуда, незачем, да и не в состоянии. Это всем ясно. Дело в другом. Они очень спешили и для этого были причины. Мой адвокат подал заявление в суд на восстановление меня в прежней должности директора и заявление уже дошло до Верховного суда России. Представляете, если бы меня восстановили на работе? Уже к тому времени, как мне сообщили мои бывшие коллеги, новый директор [фам — cenzored] – бывший милиционер из Москвы, столько дел на рынке наворотил, и естественно, с моим возвращением многое стало бы известно. Тем более по поводу рынка у кого-то разгулялись аппетиты, его торопятся поскорее прикрыть и распродать.

Есть и другие причины. Я в соавторстве с действующим полковником ФСБ написал и издал книгу «Бандократия» о местных бандитах и кое-кому она очень не понравилась. Тогда на местном сайте Интернет «News 12», который, как я расцениваю, занимается открытым экстремизмом и травлей неугодных местной власти людей, появилась статья, что я «на преступные деньги содержу полковника ФСБ (фам. – cenzored)». Я написал заявление в прокуратуру на возбуждение уголовного дела в отношении этого сайта. Дело на удивление быстро возбудили, но более года «не могут» найти держателей этого сайта, хотя я дополнительно указал рекламодателей сайта и даже фамилии журналистов. Но правоохранительные органы затягивают время, очевидно, не знают, как это дело теперь закрыть. А за этим сайтом стоят громкие фамилии и их родственники. Дело в том, что наши высокие лица давно не ладят с ФСБ и, как я понимаю, они не знают как ещё можно «укусить» чекистов. И ещё. Полагаю, что власть в республике давно перехвачена какой-то мощной ОПГ, прикрываемой кем-то из Москвы. Люди запуганы, всего боятся, живут в страхе за собственную жизнь и жизнь своих детей, боятся потерять работу. Кто не желает отдавать свой бизнес — оказываются в тюрьме. Постоянно избивают тех, кто не желает мириться с творим беспределом. У кого была возможность — давно покинули республику. Я полагаю, рано или поздно по Марий Эл ещё предстоит громкое разоблачение всего здесь происходящего, всех же не пересажать, не убить. Что говорить, если недавно напали и избили заместителя начальника управления МЧС, кому-то, видите ли, проверки МЧС не нравятся. Действительно, как писала газета «АиФ» — «край непуганых бандитов».

— Если всё так, то и в самом деле, страшно становится. И что было дальше?

– Милиционеры дважды пытались на меня возбудить уголовное дело по рынку, т.е. по моей деятельности в качестве директора, чтобы больше к этой теме не возвращаться и, по всей вероятности, сделать директором своего «собрата». Дважды прокурор города отменял их решение за отсутствием состава преступления. Тогда пошли другим путём. Заместитель прокурора республики, «забыв» отменить последнее постановления прокурора города, возбудил на меня уголовное дело. Работодатель ещё до возбуждения уголовного дела писал в МВД, что ко мне не имеется претензий, а новый директор [фам — cenzored] через голову своего работодателя пишет на меня письмо в МВД. Министр [фам — cenzored] в свою очередь пишет письмо главе местного самоуправления, а тот пишет обратно ему – уже с «просьбой» возбудить уголовное дело на меня. Вот такая схема.

— Но, как вы сказали, СМИ сообщали о каких-то родственных связях министра и нового директора. Это как бы создавался определённый «семейный» бизнес?

– Я обращался в МВД России с просьбой всё это выяснить, но не следует забывать, что [фам — cenzored] ранее работал в инспекции МВД России и всех там знает. В республику по моему заявлению приезжал какой-то полковник из МВД России, обещал зайти ко мне, но так и пропал. Да и знакомые милиционеры сами мне говорили, что всё бесполезно, у него «всё наверху схвачено», он ничего не боится.

— Значит, дело на вас возбудили, и оно дошло всё-таки до суда?

– Да. Дальше началось ещё интереснее. Я просил судью, как это и полагается, лично убедиться перед судом в состоянии моего здоровья и возможности полноценно принимать участие в судебных заседаниях. Для этого я представил все медицинские документы, заключения, врачи всех уровней и категорий в суде лично подтвердили, что при таком состоянии здоровья мне нельзя принимать участие в заседаниях суда, необходимо оперативное медицинское вмешательство, ещё одна сложная операция. Но судья как будто ничего и не слышал, повторную экспертизу сделать не позволил и за основу взял, как я считаю, сфальсифицированную экспертизу более чем годичной давности, хотя за это время состояние моего здоровья ещё больше ухудшилось, что подтверждали судье все врачи.

— А что происходило по сути самого уголовного дела?

– Мне вменили совершение преступления по. ст. 201 ч.1 и ст.160 ч.3 УК РФ за три эпизода: первый — незаконное получение зарплаты сверх установленной контрактом. Однако, механизм повышения зарплаты в МУП по закону предусматривает первоначальное повышение зарплаты специалисту основной, установленной на предприятии профессии, а затем экономисты рассчитывают по соответствующему коэффициенту зарплату остальным сотрудникам, в том числе и руководителю. Причём самостоятельным правом поднятия зарплаты на предприятии обладает руководитель и для этого не требуется чьё-либо разрешение. Что я и сделал. Новое штатное расписание было передано работодателю, в комитет по управлению муниципальным имуществом, что никто не отрицает. Но в это время там происходила кадровая чехарда, и они затянули оформление документов, но мэр города при этом письменно согласовал мне новый оклад. Кстати, по этому поводу уже состоялся гражданский суд, когда комитет городской администрации пытался взыскать с меня, как они полагают, излишне выплаченную мне зарплату, но суд заявление комитета оставил без удовлетворения, а дальше они решились судиться со мной. И вот теперь по этому же эпизоду мне повторно стали предъявлять претензии в уголовном порядке. Я представил судье решение прежнего суда, которое вступили в законную силу, и попросил исключить этот эпизод из обвинения, так как по закону нельзя дважды привлекать граждан за одно и тоже. Судья решение прежнего суда принял, но, как я понял, лишь в качестве бумажки, а по поводу моего заявления – ни «гу-гу».

Более того, в исковом заявлении прежнего суда приводилась сумма 200 тыс. руб., а тут же по этому же эпизоду — уже 500 тыс. руб. Спрашиваю в суде – откуда сумма такая взялась? Давайте в суд пригласим для пояснения экспертов МВД, которые насчитали эту цифру. Отказ, мол, и так всё понятно, без них обойдёмся. Хорошо, давайте сами цифры сложим на бумажке и посмотрим что получится. Нет, не надо, там всё «правильно». Я говорю, давайте сложим в уме и вы убедитесь в полном абсурде этой цифры. Нет. При этом ни какой мотивации в отказе. Противоположная сторона вызвала со своей стороны свидетеля, бывшего юриста рынка, который в первом суде представлял по доверенности интересы комитета. Я его спрашиваю, вот объясните, почему в первом суде вы отстаивали сумму 200 тыс. руб., а теперь по этому же эпизоду подписались уже под цифрой 500 тыс. руб.? Молчит, не знает что ответить. Судья его освобождает от показаний, а в перерыве он признаётся, что это его «подставили» и он подписался под 500 тыс. руб. чуть ли не по просьбе милиционеров. Мы его просим дать честные показания, но он отвечает, что судья больше его не вызовет, всё уже «решено».

Я делаю заявление суду о необходимости решить, кто же всё-таки по закону является потерпевшим: почему первый суд решил, что потерпевшей стороной в этом эпизоде является комитет по управлению муниципальным имуществом администрации города, а второй суд — по этому же эпизоду, в качестве потерпевшей стороны признаёт уже МУП «Рынок», который не является собственником и по закону, никак не может являться потерпевшим. Так завтра ещё кого-нибудь с улицы приведут и его тоже признают потерпевшим. Опять никакой реакции. Разве у нас в стране разные суды и законы?

Есть и другое в этом эпизоде. Согласно уставу и контракту со мной, в случае излишних выплат руководителю, вопрос решается в соответствии с трудовым законодательством и методом переговоров. Тогда установите излишние мне выплаты и потребуйте вернуть эту сумму, но этого ведь не было. При чём здесь уголовное дело, я же сам из кассы деньги не брал, зарплату сам себе не начислял, с этой суммы у меня официально удерживали налоги. Какое может быть присвоение и злоупотребление? Следуя логике следствия и суда, получается, я должен был получать зарплату ниже своих заместителей. Судья же немотивированно во всех заявлениях и доказательствах мне отказал, как и отказал в вызове абсолютно всех свидетелях с моей стороны.

— А вторым какой был эпизод?

– Следующее это то, что я принял решение на покупку легкового автомобиля для предприятия без согласования с работодателем, т.е. с комитетом и тем самым будто бы нанёс ущерб в 440 тыс. руб. Я ссылаюсь на устав предприятия, где конкретно указанно до какой суммы я имею право приобретать имущество для предприятия без согласования с комитетом. Цена приобретённого автомобиля не составляет и шестой части от указанной в уставе цифры. Что я нарушил? Нет, говорят мне, именно покупку машины я должен был согласовать. Спрашиваю, где это записано? Ответить не могут, но говорят одно – «надо было согласовать, так сложилось». Тем более я на этой машине не ездил, пользовались ей все сотрудники рынка, она конкретно работала на предприятие, приносила прибыль, в городской администрации все об этой машине прекрасно знали и даже пользовались ею, т.к. у нас её брала администрация в качестве дежурной машины. Сам новый директор рынка [фам — cenzored], со служебной машины МВД Марий Эл пересел на эту машину и долгое время на ней ездил, а потом продал её и купил новую, более дорогую машину. С меня же требуют вернуть деньги за эту машину! Это что? Рэкет, что ли? Интересно, почему тогда молчат, когда меня заставили купить у МУП «Троллейбусный парк» служебную «Волгу» для Войнова, когда он был заместителем мэра? Машина стояла на балансе рынка, водителя включили в штат рынка, неужели Войнов, как уже действующий мэр, об этом забыл? А разве он забыл, как меня заставили платить за его учёбу? В этом суде, чисто случайно всплыл документ о проплате рынком учёбы О.Войнова, а судья сделал вид, что ничего не заметил.

Тогда мне говорят, что я не имел право покупать машину, потому что рынок имел задолженность перед комитетом. Но работники комитета в суде утверждают — так все МУПы имеют задолженности перед ними, без этого работать просто невозможно и комитет не обращает на это внимание, претензии не предъявляет. Тем более я представил суду целую пачку документов с подписями мэра и его заместителей об оказании различным лицам, организациям и даже министерствам республики благотворительной помощи на общую сумму более 1,5 млн. руб. и распоряжение мэра о зачёте этой суммы в качестве задолженностей рынка перед комитетом. Тишина, как будто ничего я не говорил и не представлял суду.

Потом мне вменяют, что, пользуясь служебным положением, я эту машину будто бы купил у своей тёщи. Я предоставляю свидетельство о браке, что тогда у меня была жена, не имеющего никакого отношения к человеку, у которого была куплена машина.

Бывший мэр говорит, что он готов подтвердить в суде, что он давал распоряжение на покупку этой машины, но судья вообще отказал в вызове свидетелей с моей стороны.

— В чём же вас обвинили по третьему эпизоду?

– В покупке аналитической информации в нуждах рынка у фирмы «Инфо-плюс» о сравнительных ценах на товары и услуги на рынках в Приволжском федеральном округе. Я представляю судье свидетельство о государственной регистрации газеты «Копейка», учредителями которой является МУП «Рынок» и МУП муниципальной газеты «Йошкар-Ола», подшивки газеты «Копейка» с размещённой в каждом номере экспресс — информацией в виде таблиц и финансово — аналитических статей о сравнительных ценах на товары и услуги на рынках Приволжского федерального округа и Йошкар-Олы, представляю пачку фотоснимков процесса распространения газеты на рынке молодыми журналистами, над которыми мы взяли шефство и через городской комитет занятости населения обеспечили ребят работой. Мы покупали уже обработанную информацию для печати и доведения её горожанам по громкоговорителю на рынке, через видеоэкран рынка. Причём этой информации нет ни в Интернете, ни в статорганизациях. Мы этим упреждали необоснованное повышение цен на рынке, привлекали предпринимателей для покупки торговых мест на территории рынка, информировали горожан о подделках товаров и некачественной продукции. Через газету, в том числе, мы решали вопросы продовольственной безопасности населения. И опять — ничего! Суд изучил всё, но как будто бы ничего не было мною представлено! Тем более эта газета учреждалась и издавалась на основании решения комитета по управлению муниципальным имуществом, вся городская администрация получала эту газету.

— И какой итог? Что решил суд?

– Виновен по всем эпизодам! Гособвинитель запросил 5,5 лет лишения свободы, суд принял решение – 4 года условно и выплатить мне 1, 7 млн. руб. нанесённого ущерба МУП «Рынок». А потом в конце судья как-то странно говорит мне, чтобы я хорошенько «подумал», стоит ли мне обращаться выше. Я не знаю, как это расценивать – предупреждение, намёк или что-то иное? Такое впечатление, что, мол, сунешься дальше, получишь ещё больше.

— Андрей Александрович, а вы действительно убедились, что на самом деле были в суде? Вы уж извините, но вы сами говорили, что после принятия обезболивающих средств, вы не могли полноценно воспринимать происходящее в суде. Нет, я не юродствую, не подумайте! Честно говоря, я такого не встречал, ведь это же скандал, если всё именно так обстоит!

– Я вас понимаю. Но честное слово, ровным счётом я ничего не выдумал. Есть документы, есть свидетели, которые это подтвердят. Существует такое неписанное правило, что виновный оправдывается и ни один преступник ещё не сознался в своей вине. И я прекрасно осознаю, что в подобное невозможно поверить. Тогда посмотрите документы, повстречайтесь с адвокатом и другими свидетелями. Я согласен с тем, что всё происходило словно в кошмарном сне, но это был не сон, а явь. Состояние моего здоровья после всего пережитого в суде ещё более ухудшилось, но это, насколько я понимаю, и входило в их цели.

— А был ли на суде [фам — cenzored], новый директор рынка?

– Да. В начале не ходил, был зять министра в качестве юриста рынка. Вначале [фам — cenzored] вёл себя крайне некорректно по отношению ко мне, что связывалось с моим физическим состоянием. Затем он понял, что это дело ему проигрывать никак нельзя и уже не пропускал суды. Начал пытаться воздействовать на мою жену, мол, зачем тебе такой муж, затем начал людей посылать на «переговоры» с женой. Начал влезать в мою личную жизнь. Однажды мой адвокат не выдержал и заявил в суде о поведении [фам — cenzored], что он предлагает принести ему деньги в сумме 1,9 млн. руб. (что вменялось мне обвинением), а он, в свою очередь, всё решит с судьёй. После этого он заявил моей жене, что эти слова адвоката в суде в протокол не попадут, и всё решено – 2 года условно, но давай деньги. Через других лиц передавал, что жена меня скоро бросит, я ей такой инвалид без денег, мол, не нужен. Призывал не «возражать» в суде и смириться, иначе он «вбросит» в суде другой компромат на меня и т.д.

— И ещё вы говорили о том, что вы являетесь представителем МИД Абхазии в Марий Эл…

– Да, вот, пожалуйста, эти документы, сами посмотрите.

— Здесь в удостоверении МИДа записано, что вы являетесь лицом неприкосновенным согласно Международной конвенции…

– Вот Указ Президента Абхазии о назначении меня представителем МИДа Абхазии, вот документ МИДа Абхазии за подписью министра. Всё подлинное, сами убедитесь, и суду эти документы я представлял, просил их изучить. Я просил судью принять решение по этим документам, т.е. признаёт он или не признаёт Международную конвенцию. Я понимаю, что Абхазия государство не признанное, но тогда вынеси решение по поводу законности представленных документов и распространяется ли на меня, как представителя МИД Абхазии, положения Международной конвенции. И опять молчание, как будто бы я не представлял судье документы. Мой адвокат просил судью сделать запрос на имя президента Абхазии по поводу произошедшего со мной. Опять отказ.

В приговоре судьи вообще ни одного слова о том, что я представлял какие-то доказательства и документы, ни одного мотивированного решения судьи. Просто – отказать и всё, без всяких объяснений. Слушаешь приговор и создаётся такое впечатление, что меня в суде вообще не было, я ничего не говорил, не было как будто бы и моего адвоката. Ведь в суде не было доказано ни одного эпизода моей вины, это даже сам судья осознаёт, судя по его виду.

Гособвинитель однажды заявил судье, что он не может прийти после обеда на заседание. Судья спрашивает – что делать? А тот отвечает – кого-нибудь пришлю, а потом прочитаю «что надо». Пришла какая-то девушка, полномочия которой судья даже не проверил, которая прозанималась своими делами, как будто её вовсе не было на заседании. Получается, что ещё до решения суда обвинитель всё уже решил и счёл не обязательным уже присутствовать в суде. А на оглашение приговора он вообще не явился. Какой же это суд?

И поймите правильно — это не эмоции. Просто я поражён судом, завтра так любого осудят только за то, что не так дорогу перешёл. Я уже не говорю о том, что издеваться над больными и инвалидами в нашем обществе постепенно становится чуть ли ни законной нормой. Это стал какой-то орган для расправы над людьми, а не суд. Я ничего не боюсь, меня уже ничем не удивить, но я не собираюсь молчать. Им проще убить меня, но рот не заткнуть.

Вот такая грустная история. Я листал книги Андрея Баранюка, читал его стихи, слушал записи песен, его телеинтервью с Валерием Меладзе, Александром Розенбаумом, и другими известными людьми России. Из книги «Храм души», которую Баранюк написал совместно с всемирно известным писателем Фазилем Искандером, я запомнил такие слова Андрея:

Мы же не звери. Кто сделал зверями нас?
Мы же не волки. Кто сделал волками нас?
Не Господь-Вседержитель,ни отец и ни мать,
Это вы, господа — те, кто держите власть.

Мне как-то сразу показалось, что это четверостишье Баранюка созвучно идеям Бориса Диденко из «SPECISISM» (Видизм), где он отмечает: «Как может разумное существо нести зло другим людям и Природе? Беспредельная жестокость, столь ярко и щедро демонстрируемая человечеством, не имеет аналогов в мире высших животных. Человеческая история началась с каннибализма, с хищности, противоестественно направленной на представителей своего же единого вида. Одни приматы, с которых началась древнейшая история человечества, помимо основного и естественного питания научились «добывать» и пожирать мозг своих собратьев, что во многом предопределило дальнейшую физиологию приматов агрессивного поведения, когда жестокость возобладала и стала ими управлять. Это в перспективе сформировало особый, агрессивно — хищнический человеческий психотип. Этот видовой признак столь мощный, что его невозможно подавить. Хищнику постоянно требуются жертвы, как наркоману доза. Тем самым взращивается хищная видовая агрессивность в человечестве. Человек, как и все приматы, необычайно склонен к подражанию, поэтому хищное поведение поддаётся заразительному «закону дурного примера», происходит «охищение» ранее нехищных индивидов.

Хищные представители человечества с нравственной точки зрения действительно не являются людьми. Их внутренний мир, напрочь лишённый совести, весьма отличен от психики и менталитета нехищных людей, это – хищные гоминиды. «Вторсигнальные», обладающие речью, рассудком – и потому предельно опасные – звери среди людей…

Самое же страшное в этом извечном противостоянии то, что никакое примирение здесь невозможно. Образумить человеческих хищников нельзя – они действительно невменяемы. В лучшем случае их можно держать в «ежовых рукавицах». А пока что необходимо срочно вырабатывать и претворять в жизнь некую мощную, непременно коллективную, стратегию уже не отпора и протеста, а окончательного обезвреживания «внутреннего» врага человечества …

К сожалению, люди очень поздно начали понимать то, что в их бедах виноваты не некие Высшие Силы, а конкретные морально невменяемые субъекты – рыщущие повсюду своры хищных гоминид, превращающих жизнь простых людей в кромешный ад. Другими словами, началось медленное-медленное рассеивание кровавого тумана «импринтинга человекоубийства».

Вот здесь-то и лежит ключ к пониманию человеческих социально-психологических проблем. Не трагическое и благородное противостояние сил «добра и зла», «света и тьмы», не «единство и борьба противоположностей», а именно – норма и патология».

И не думайте, что гоминиды – это что-то выдуманное, неестественное. Их незначительная часть в человеческом обществе, но они есть. Они страшны не только своей патологией, но и способностью подминать под себя слабых и безвольных, их руками громить и делать гадости. И если в вас они узрели опасность для собственного комфорта, то они уже никогда не оставят вас в покое.

P.S. Как только я выехал из Марий Эл, вслед позвонил Андрей Баранюк и сообщил, что до вступления приговора в законную силу, пресс-служба Верховного суда республики через местное телевидение продемонстрировала сюжет из зала суда, в котором судья оглашает приговор, а вольный комментарий за кадром, сам того не осознавая, уже окончательно признаёт вину Баранюка. Тем более, Баранюк не давал согласие на ведение его съёмки, когда он находился в инвалидной коляске в беспомощном состоянии. То есть кто-то заранее, очевидно, уверен, что суд следующей инстанции уже ничего не изменит?

Со дня приговора суда прошло пять дней, а Баранюку до сих пор так и не выдали на руки приговор суда для его обжалования. Для чего же судье потребовалась ещё почти целая неделя? А разве второй экземпляр оглашённого приговора не был подготовлен? Уж не «подкорректировать» ли текст приговора решил судья за это время? И вообще, имеется такой вопрос – распространяется ли действие Конституции России на территории Марий Эл?

И последнее. Международный суд на днях принял дело Баранюка к рассмотрению, приняв во внимание, что в Марий Эл судили больного человека, инвалида первой группы.

Александр Суходолов

Москва – Йошкар-Ола – Москва